Основные формы и приемы при изучении рассказов Чехова в школе

Прочитанные рассказы могут вызвать у учащихся несколько одностороннюю реакцию: они могут увидеть лишь презрение писателя и не заметить сочувствия. Учитель должен напомнить, что Чехов – врач. И герои для него – те же больные. Он борется с болезнью – во имя больного. «Я хотел только честно и откровенно сказать людям: посмотрите на себя, посмотрите, как вы плохо и скучно живете. Самое главное, чтобы люди это поняли, а когда это поймут, они непременно создадут себе другую, лучшую жизнь», – говорил Чехов.

Преодолению возможной односторонности способствует разговор о рассказе писателя «Тоска» (1886), происходящий на уроке или во время факультатива. Прочитав этот рассказ, ученики увидят, что «маленькие люди» и «ничтожные люди» – это совершенно разные вещи. При изучении этого рассказа Г. Маранцман предлагает прослушивание музыкальных произведений

.

Зачастую эмоциональный словарь наших учеников не очень богат, и на вопросы о том, какие чувства вызвало у них то или иное произведение, каким настроением оно проникнуто, школьники говорят лишь: «хорошее», «плохое», «веселое», «грустное». Попытки определить нюансы того или иного чувства, настроения, нюансы значения того или иного слова, связанного с эмоциональной жизнью, способствуют как лучшему самовыражению подростка, так и расширению палитры его чувств.

Предложим учащимся прослушать несколько музыкальных фрагментов и определить, какой из них в наибольшей степени выражает именно то состояние, которое стоит за словом «тоска». (Например, фрагмент «Lacrimoso» из «Реквиема» В.А. Моцарта; фрагмент из Шестой симфонии П.И. Чайковского, фрагмент Adagio из Пятой симфонии Д. Шостаковича, «Грустный вальс» Я. Сибелиуса. В музыке Моцарта мы услышим надрывающую глубину скорби, в музыке Чайковского – трагическое напряжение, «Грустный вальс» Сибелиуса вполне оправдывает свое название, а вот музыка Шостаковича потрясает именно своей безысходной, огромной тоской – иначе не скажешь. [9, с. 45]

Рекомендуется также при изучении этого рассказа активно работать над эпиграфом.

Кому повем печаль мою,

Кого призову к рыданию?

Токмо тебе, владыко мой,

Известна печаль моя.

«Эпиграф, предваряющий рассказ, – замечает П. Бессонов, – вводит читателя в атмосферу глобальной тоски, космического одиночества. Это первая строка духовного стиха, передающего жалобы библейского Иосифа, сына Иакова, проданного в рабство своими братьями». [10, с. 79]

Современная Чехову писательница Л. Авилова так вспоминала о своем впечатлении от рассказа: «Как я плакала над Ионой, который делился своим горем с своей клячей, потому что никто больше не хотел слушать его. А у него умер сын. Только один сын у него был и – умер. И никому это не было интересно. Почему же теперь, когда Чехов это написал, всем стало интересно, и все читали, и многие плакали?». [11, с. 16] Можно попросить учеников попытаться ответить на этот вопрос Л. Авиловой.В финале урока рекомендуется попросить учащихся словесно проиллюстрировать рассказ

, выбрав наиболее запомнившиеся эпизоды, а дома – пофантазировать на тему «Разговор Ионы с лошадью».